tyoma_cat

Прочитал толстый триллер Роберта Ладлема "Протокол "Сигма"". Но речь пойдет не об этой книге - весьма посредственной, к слову сказать. Вопрос более общий, т.к. подобный сюжет встречался не раз: после войны нехорошие капиталисты вместе с большими боссами нацистов (не самыми крупными, разумеется) создают секретную группу, влияющую на мир аж до современного написанию момента.
( Read more... )

Слушаю очередную аудиокнигу - You'll See It When You Believe It: The Way to Your Personal Transformation Вейна Дайера (Wayne W. Dyer). Без особого восторга, но слушаю. И когда он сказал, что шизофреники реже болеют раком, я не поверил (до того ляпы проскакивали).

Но товарищ не ошибся! Мало того, больные шизофренией имеют более низкую заболеваемость раком, несмотря на менее "здоровое" питание и большую долю курильщиков.

Разумеется, с 2007 года исследования продолжаются; в более свежем исследовании выяснили, что ген, считающийся связанным с наследственной шизофренией, может снижать риск некоторых форм рака.

Воистину чудны дела Твои, Господи: казалось бы какая связь между сумасшествием и раком, ан-на тебе!

В уже упоминавшейся книге "Интеллектуалы и общество", Томас Сауэлл рассказывает интересные факты о межвоенной ситуации в Европе.

В Первую Мировую французы потеряли четверть всех молодых людей от 18 до 27 лет (видимо, среди всех, кто был на службе в военные годы). После чего во Франции пышным цветом расцвел пацифизм. Профсоюз учителей продавил новые, лживые учебники. Но те же идеи провозглашались и в Англии, и в Америке. Писатели и прочие интеллектуалы призывали к разоружению. Среди них были такие известные люди, как Бертран Рассел, Ромен Ролан, Андре Жид, Олдос Хаксли и т.д.

Патриотизм и реализм были плохим тоном. Господствующей концепцией была идея, что на безоружную страну никто не нападет. Особо ретивые французские леваки даже считали, что германская гегемония ничуть не лучше французской.

А английские пацифисты-лейбористы из числа интеллектуальной элиты выступали против участия в войне уже после нападения Гитлера на Англию (профсоюзы очнулись чуть раньше).

То, что Гитлер получил возможность переворужить и увеличить свою армию, вопреки Версальскому договору, а затем и напасть на Чехословакию и Польшу (а потом и на всех остальных), обеспечили пацифисты - они затыкали все трезвые голоса, указывавшие на то, что в интересах мира и на фоне разоружения соседей армию не увеличивают, что Гитлер готовится к войне.

В результате во Франции пацифисты привели к полнейшему разгрому армии в результате блицкрига (никто не хотел воевать, да и не готовилась армия нормально к войне, такого подарка немецкие генералы не ждали, а вот Гитлер понял значение массового оболванивания масс пацифистской пропагандой), то противодействие консерваторов в Англии обеспечило хоть какое-то переворужение Королевских ВВС, что спасло Великобританию в 1940.

И если приход Гитлера к власти в большой мере вина Сталина, то развязывание Второй Мировой в большей степени на совести европейских пацифистов, чем "дядюшки Джо".

Слушаю очередную аудиокнигу, на этот раз посвященную предпринимательству   E-Myth Mastery" (а здесь сайт книги, на котором можно зарегистрироваться и найти полезную информацию). Я бы даже порекомендовал ее


( Read more... )

В совершенно замечательных мемуарах Бориса Васильева "Век необычайный" зацепило одно место, где автор, глубоко уважающий и любящий Льва Толстого вкладывает в уста последнему монолог о свободе, в частности с такими словами: "Внешняя свобода - это всегда свобода неравенства, только свобода внутренняя дает человеку полную свободу".

Не имеет значения, насколько точно передал Васильев отношение к вопросу, важнее иное - огромное влияние, оказываемое на русскую культуру данной дихотомией.

Как результат мы имеем ту культурную шизофрению (буквально "расщепление сознания, мышления"), каковой русская интеллигенция страдает не менее сотни лет.

Первое, что я хочу заметить: никакой внутренней свободы не существует. Сны, мечты, фантазии и фантазмы не есть свобода, они к ней ни коим боком. Свобода без собственно действия не есть свобода.
( Read more... )

Как и в прошлом году записываю все прочитанные книги с краткой оценкой. Разборы наиболее понравившихся книг будут делаться отдельно (метка "книги").

Однако ЖЖ посчитал, что я прочел слишком много книг, потому не дает редактировать и дополнять первую заметку Книгоучет 2010, засим приходится создать еще одну запись.

Итак, продолжаю с октября (до конца сентября прочел 135 книг).
( Read more... )

Поскольку попасть на спектакль, когда его привозили в Торонто, я не смог, то решил хотя бы пьесу Володина прочесть.



Пересказывать пьесу не хочется, но прежде, чем начать говорить о "Пяти вечерах", некоторые соображения о театре и драматургии вообще.
( Read more... )

Слушаю аудиокнигу "Как стать миллионером автоматически". Дэвид Бах предлагает весьма толковую программу автоматических отчислений с банковского счета на инвестиционные и накопительные программы. Проблема в том, что разумные советы он сопровождает двумя ошибочными действиями: придуманным им "фактором капуччино" ("Latte factor") и сумасшедшими обещаниями.

Начну с последнего. Бах утверждает, что средний возврат на инвестиции при вложении в ценные бумаги около 10%. Это не совсем точно.

Для начала посмотрим на рост Dow-Jones в ХХ веке:

( Read more... )

После довольно длительного перерыва продолжил чтение "Wittgenstein's Poker", и одна фраза меня сильно зацепила (книжку весьма рекомендую, но поделиться не могу, да и на Гугл-букс только рецензии, но не текст :( ).
Кембриджский философ Альфред Сирил Ювинг (Ewing) не желал заниматься определением того, что хорошо. "Хорошо - то, что нужно любить" ("Good is what it is right to admire" - но "правильно любить" звучит физиологично, а "чем правильно восторгаться" - вычурно). И вот во время воскресных перемещений между еще не описанными дегустациями виски, опереттой, рестораном и театром я пытался ответить на вопрос, что же мы понимаем под "хорошо"?

Если оставить в стороне дидактику, то в общем случае "хорошо" - то, что человеку видится выгодным. Очень важно, что "хорошо" всегда субъективно, потому псевдо-этические поучения (от моральных кодексов и стишка Маяковского до религиозных концепций) не могут удовлетворить всех и каждого, как моральный императив.

Принципиально, что субъект сам оценивает, что же ему "хорошо". Не мама, не учитель, начальник, правитель, но сам человек должен считать некое действие выгодным для себя. Причем выгода не обязательно будет немедленной, а может быть и здорово отсроченной. Главное - что выгодой в будущем ее считает сам человек.
Если ребенок сейчас не понимает выгоды обучения в музыкальной школе, то для него уроки музыки - это "плохо", вне зависимости от всех тех благ, каковые "в перспективе" мнятся его родителям. Возможно, человек через годы изменит свои взгляды, поймет, что это было полезно, но ретроспекция не меняет прошлых этических оценок (и вообще требует иной мерки).

Естественным образом всплывает вопрос: что же "выгодно"? Я бы сказал, что выгода в этике - это удовлетворение каких-либо желаний, потребностей, комплексов человека. Безусловно, все мы вынуждены чем-то поступаться, в чем-то уступать, не каждое действие - выгодно. Однако если в конечном итоге, никакие желания и потребности не удовлетворяются, человек не сможет честно назвать свою жизнь - или какой-то ее отрезок, - "хорошим".

Соображения, возражения, добавления?

Взял в районной библиотеке и довольно быстро прочел книгу Сергея Минаева (желающие могут скачать)


Читабельно, но интриги нет, всё прозрачно до предела, язык средненький, хотя лично меня повествование от первого лица напрягает.
( Read more... )