Иной взгляд на смерть
Aug. 21st, 2008 06:49 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Смерть страшит и завораживает людей. Так было всегда. Во всех религиях наличествует хоть какая-то форма уважения к смерти, к мертвым. Порой мертвые получают власть над живыми. Точнее сказать живые предпочитают отдать свою волю мертвым (или тем, кто говорит от имени мертвых). Смерть ассоциируется у нас с темнотой, страхом, небытием, бесчувствием и не-любовью. Смерть - это наивысшая боль и максимальное одиночество, доступные человеку. Смерть - это слезы, плач, безутешное горе, это конец пути, тупик.
Самое шокирующее - улыбающийся начальник. Он рад нас видеть. Его жена, потерявшая отца, со спокойным лицом, но находит в себе силы улыбнуться. Ее мать, только что ставшая вдовой, в какой-то момент заплакала, но через минуту успокоилась. Русская часть коллектива была совершенно растерянна, китайская тоже, да и индусская.
Хорошо, что заместитель начальника, итальянец, как и супруга начальника и ее семья, пояснил нам их представления: визит вежливости - не прощание с покойным, а выражение поддержки семьи, уважения к живым; они не плачут (или плачут немного, как вдова), ибо чувствуют, что они не одни в этом мире, что есть преданные им люди, разделяющие их горе.
Мне кажется, что такой подход гораздо ближе к библейскому "пусть мертвые хоронят своих мертвецов", чем русские поминки с обилием водки и еды.
Да и логичнее (если это слово вообще применимо к обсуждаемому вопросу), чем иудейские траурные обряды - шура (траурный ряд после похорон при выходе с кладбища), шива (первые семь дней траура).
Наше отношение к мертвым иногда определяется в большей степени лицемерием, стремлением показать те чувства, которых нет, а не подлинной скорбью.
Вчера сотрудники нашего отдела были приглашены выразить уважение начальнику, у которого умер тесть. Я никогда до этого не был в похоронных конторах. Много красиво аранжированных букетов цветов и "Адажио" Альбиони. Зал, где происходило прощание, был заставлен корзинами с цветами, немногочисленные родные и близкие, гроб с телом.Смерть -- не скелет кошмарный
с длинной косой в росе.
Смерть -- это тот кустарник,
в котором стоим мы все.
Это не плач похоронный,
а также не черный бант.
Смерть -- это крик вороний,
черный -- на красный банк.
Смерть -- это все машины,
это тюрьма и сад.
Смерть -- это все мужчины,
галстуки их висят.
Смерть -- это стекла в бане,
в церкви, в домах -- подряд!
Смерть -- это всё, что с нами --
ибо они -- не узрят.
Смерть -- это наши силы,
это наш труд и пот.
Смерть -- это наши жилы,
наша душа и плоть.
Мы больше на холм не выйдем,
в наших домах огни.
Это не мы их не видим --
нас не видят они.
Самое шокирующее - улыбающийся начальник. Он рад нас видеть. Его жена, потерявшая отца, со спокойным лицом, но находит в себе силы улыбнуться. Ее мать, только что ставшая вдовой, в какой-то момент заплакала, но через минуту успокоилась. Русская часть коллектива была совершенно растерянна, китайская тоже, да и индусская.
Хорошо, что заместитель начальника, итальянец, как и супруга начальника и ее семья, пояснил нам их представления: визит вежливости - не прощание с покойным, а выражение поддержки семьи, уважения к живым; они не плачут (или плачут немного, как вдова), ибо чувствуют, что они не одни в этом мире, что есть преданные им люди, разделяющие их горе.
Мне кажется, что такой подход гораздо ближе к библейскому "пусть мертвые хоронят своих мертвецов", чем русские поминки с обилием водки и еды.
Да и логичнее (если это слово вообще применимо к обсуждаемому вопросу), чем иудейские траурные обряды - шура (траурный ряд после похорон при выходе с кладбища), шива (первые семь дней траура).
Наше отношение к мертвым иногда определяется в большей степени лицемерием, стремлением показать те чувства, которых нет, а не подлинной скорбью.