tyoma_cat

Продюссер Мирвиш совместно с Манитобским театральным центром привез в Торонто "Медею" Еврипида. Для облегчения понимания рецензии рекомендую освежить память кратким изложением сюжета или текстом пьесы в переводе Анненского (вычитка ужасная, но ничего не поделаешь).

Робинсон Джефферс скорее перевел, чем адаптировал произведение Еврипида, впервые поставленное в 431 году до н.э. Английский текст во многом напоминает русский, хотя Анненский отнюдь не педантично следовал деталям, тем не менее совпадение текстов говорит о близости к оригиналу.

Расположенный около новой торонтской пародии на нью-йоркскую Times Square - площади Дандас - Canon Theatre - хотя и строился в начале 20 века как кинотеатр, имеет большую сцену, симпатичный (т.е. привычный для нас) интерьер. Вместимость партера я бы оценил как примерно равную "Мусорке", но вместо бенуара, бельэтажа, ярусов - только балкон. Оценить акустику могу лишь по косвенным признакам (в восьмом ряду партера, центр при любых обстоятельствах отлично слышно): поскольку актеры не использовали микрофоны в большом зале, видимо, слышно было везде нормально.

Постановщик должен сказать спасибо Еврипиду, что действие происходит в одном месте. Однако декорации скорее удачные: фасад дома с большой дверью, активно использовавшейся в спектакле, колодец перед ним, светильники с газом, - все было аскетично, но при этом куда более "классично", чем, к примеру, в фильмах Пазолини по древнегреческим трагедиям (конкретно "Медею" не помню, кроме самого факта, что смотрел).

Художник по костюмам (Питер Хартвел) для большинства персонажей ограничился лишь намеками (льняная одежда, современные сандали на босу ногу), но это не мешало восприятию. Костюм самой Медеи и ее кормилицы, возможно, должен был намекать на инакость героини, "грузинские" корни, а может и на приписываемое ей изобретение закрытой женской одежды и головного убора. Одним словом, Шона МакКена выглядела так:


Обсуждать актерскую игру мне не хочется, т.к. все были как минимум профессиональны (опыт и театральных работ в Канаде, США, съемки в фильмах и телесериалах). Валтер Борден (дядька детей Медеи), Патришиа Конолли (кормилица) и с небольшой натяжкой Майкл Спенсер-Дэвис (Эгей) были очень хороши. Об исполнителях главных ролей скажу чуть позже.

Трагедию можно определить, как бунт против судьбы-рока, против богов. Именно несоответствие человеческих желаний тому, что предназначенно свыше, и составляет конфликт.

Обычно интерпретации "Медеи" крутятся вокруг гнева обманутой женщины, вокруг явного сумасшествия героини и одержимости ее злом. Да, никуда не деться: резкая смена настроения, эмоциональное бесчувствие, потеря контакта с реальностью характерны для шизофрении. Обиженная женщина страшна! Но это все на поверхности, это не Еврипид.

Давайте посмотрим на Медею. Ее гнев вызван ее гордыней, она не знает, что это боги внушили ей любовь к Ясону, что не она определяет свою судьбу. А коли она не догадывается об этом (не будем забывать - она полу-варвар, представитель низшей с точки зрения греков культуры), то она не может знать, что "кого боги хотят погубить, на того насылают безумие".

В чем же состоит гордыня Медеи? Начать надо отнюдь не с Коринфа, а много раньше. Не помощь Язону была проблемой, а убийство младшего брата, чтобы избежать преследования отцом. В те времена родство с братом значило даже больше, чем связь матери с детьми - вспомним хотя бы Мелеагра, чья мать прервала его жизнь, узнав, что он убил ее брата (бросила в огонь полено). Подобный поступок, противный богам (и общепринятой морали), - явное проявление гордыни.

Дальше Медея нарушила еще одно божественное установление - дружеские, мирные отношения между гостем и хозяином. Вина за убийство Пелия, осущественное руками его глупых дочерей, все равно лежит на Медее. И опять это ее гордыня - не смогла смириться с тем, что она не царица, что ее муж не получил трон.

И вот мы подошли к коринфским событиям. Ясон взял другую в жены. По тем временам событие не слишком необычное. Претензии Медеи сводятся к тому, что он не сказал ей о своих намерениях оставить ее раньше, чем женился. Хору женщин она говорит иное, мол, какая она бедная, как ей изменил муж, как тяжела ее доля, но Язону она говорит только о том, что ей обидно, что не поставил в известность заранее (другие претензии рассмотрим позже). Это опять же гордыня, попытка стать равной мужу, что в те времена было противно религиозным воззрениям и морали.

Но я обращаю Ваше внимание на важный момент: несмотря на все оскорбления Медеи, Ясон не бьет ее, т.е. патриархальные взгляды той поры не отменяли свободы женщины, ее права высказываться, сколь угодно грубо и резко, а если мы вспомним о "Лисистрате" Аристофана, то и отказывать в супружеской близости. Причем мужчины ничего не могут сделать.

Медея напоминает Ясону обо всем, что она для него сделала. А в ответ получает лишь невнятное и неравноценное для нас объяснение, что он привез ее в Грецию, вырвал из варварства. Принципиально то, что Медея нарушала законы как греков, так и своей страны, делала богопротивные дела (только у Гекаты к ней нет претензий, да у Гелиоса, связанного с ней родством). Медея не сожалеет, что грешила (не совсем удачный термин, но лучше не могу найти), она сожалеет, что ее былые заслуги Язон более не ценит.

Последнее преступление - детоубийство - вписывается только в логику гордыни, но не в психологию женщины, пусть обиженной, отверженной, обманутой. Замечу, что за детоубийство ее боги не наказывают. Жители греческих полисов - например, Фив, - тоже не ставят ей это в вину, но другие убийства. Возможно, детей ее убили коринфяне, как можно предположить по некоторым источникам, важнее мотивация героини у Еврипида - Медея хочет насолить Язону, уязвить его как можно сильнее, т.е. инстинкт сохранения вида ей не присущ - ей не жалко детей!



Теперь давайте посмотрим на второго героя - Язона. Он пытается следовать за событиями, хотя и не замечает, что одобряемые им действия Медеи нарушают божественный порядок и законы людей. Его бунт против богов и судьбы заключается в нескончаемых попытках получить то, что ему не полагается - хоть какой-то царский трон. Он готов на всё, ради царской власти - на предательское убийство и на женитьбу.

Сыгранный Скоттом Шентворфом Язон психологически недостоверен: вместо того, чтобы быть шокированным деяниями Медеи, испытывать к ней отвращение, он плачет, корежится на ступенях дома. Ему жалко детей? Нет, они ему безразличны, они его не сразу узнают. Не занимались в Древней Греции отцы воспитанием, для этого были рабы и учителя (не всегда рабы).

Язону надо знать, что он оставил потомство на земле, что его род продлится? Нет нужды переживать - у него есть дети от царицы Лемноса.

Язон вместе с Медеей пытается противиться судьбе, не замечая, что рок использует Медею, чтобы показать никчемность желаний Язона, а Язона - для демонстрации бессилия Медеи. Медея по сути божественное орудие, указывающее на гордыню Ясона, одновременно предупреждает зрителей о том, что может случиться с ними, если они как Ясон пойдут против рока. Как орудие она ничего не чувствует, не понимает, в своем безумии не видит ужаса того, что делает (или по своему варварскому происхождению), а Ясон после коринфских событий, когда боги явно показали ему, что даже принцем-консортом ему не стать, как бы прозревает. И ужасается!

Может показаться, что коли Ясон прозрел, то надо было бы назвать трагедию в его честь. Тем не менее драматург делает уступку, поблажку зрителям - полу-варвар Медея не так явно указывает на них самих, их грехи.

Медея - олицетворение страха перед непознаваемым чужим миром, который может вторгнуться в жизнь людей и разрушить ее, если не следовать предначертанному богами!

Я бы сказал, что спектакль отнюдь не гениальный, игра Шоны МакКенны (титульной героини) неплоха, но не более того, а Ветнворф (Ясон) и вовсе плох, но "Медея" заслуживает четверки с плюсом, т.е. я рекомендую его посмотреть всем друзьям в Торонто (перед спектаклем стоит перечитать Еврипида - всего 49 страниц :)).

ПС заказ билетов у Михаила Лахмана - 416 – 665-8704 - здорово съэкономит деньги :)